Пожар на Троицкой вскрыл много проблем не только с пожарной безопасностью в Одессе, но и в самой службе спасения. Об этом в интервью «Деловой Одессе» рассказал муж погибшей в пожаре преподавательницы колледжа экономики, права и гостинично-ресторанного бизнеса Бортюк Анны Леонидовны.
Николай Бортюк — муж погибшей преподавательницы — работает в ГУ по чрезвычайным ситуациям Одесской области. 5 декабря, на второй после пожара день, на его глазах спасатели вытащили тело Анны из-под завалов, Николай ее опознал.
Николай Бортюк
Как рассказали студенты, женщина выводила детей из горящего здания, затем снова возвращалась туда и снова выводила. Возвращалась она как минимум трижды.
«Думаю, так и было, ведь это похоже на Анну», — говорит Николай. Он уверен, что Анна не могла поступить иначе, она знала, что нужно делать. Знала, что может и не вернуться, но все равно пошла спасать детей.
«Незадолго до трагедии Анна попросила проконсультировать, как вести себя при пожаре как правильно выводить людей. Это было связано с резонансными пожарами в Одессе, с массовой гибелью людей на Слободке, в Токио стар, ну, вы знаете.., — говорит Николай. — Я проконсультировал жену, но откуда-то в прессе появилась информация, что я, якобы, сказал, что нужно бежать на верх, но это не так».
Анна любила свою работу
Николай рассказал, что за 25 лет совместной жизни с Анной, в семье ни разу не было серьезных конфликтов. В этом колледже женщина работала уже давно — преподавала высшую математику и информатику. Это было ее любимым делом. Она прекрасно знала свой предмет, была доброй и чуткой, никогда не скандалила.
По словам Николая, Анна была очень болезненной, часто находилась на больничном, у нее были проблемы с сердцем и давлением. Также ее мучила позвоночная грыжа: женщина вынуждена была периодически проходить санаторный курс лечения. При этом Анна очень много работала, занималась репетиторством. Она думала о работе, даже находясь на лечении. А когда в колледже появилась молодая лаборантка Лена Беженарь, Анна очень обрадовалась и постоянно повторяла: «Она меня понимает, я ей любую работу могу доверить». С Леной они сдружились…
Анна Бортюк
А еще, по словам Николая, жена была очень впечатлительной, поэтому о трудностях своей работе старался не рассказывать.
«Был такой случай, на тушении пожара я провалился в горящее здание и потерял каску, и у меня обгорели волосы, А у нас был в это время стажер, он меня подстриг, очень коротко. Жена тогда пожурила, мол, что ты так подстригся. Я тогда отшутился, говорю, курсант неопытный так подстриг. О настоящей причине Анна так и не узнала», — вспоминает Николай.
У Николая свой, профессиональный взгляд на причины масштабного распространения огня в здании. К слову, он сам когда-то учился в этом здании и хорошо знает его планировку.
«Я знал то помещение, там по бокам когда-то давно был лифт и остались лифтовые шахты, по ним огонь быстро распространился вверх, — говорит спасатель. — Также, на мой взгляд, причиной того, что огонь так быстро охватил этажи, могло быть позднее сообщение о пожаре. Говорят, что замдиректора, увидев дым, закрыла кабинет и побежала искать директора. Но утверждать я не могу — это же слухи. Спастись можно было только через правое крыло, где есть лестница. Но сильное задымление отрезало и этот путь для спасения и они вынуждены были открывать окна, прыгать и звать на помощь».
«Нас не считают за людей»
Во время пожара в Одесском экономическом колледже у спасателей не было специальных батутов, которые могли бы спасти прыгающих с высоты людей, не хватало лестниц, обуви и даже обычных оцинкованных ведер. Спасатели не привыкли сетовать — работают несмотря ни на что. Но уже вслух говорят, что с обеспечением — беда.
«Про спасателей могу сказать одно — это люди героические, они делали все, что от них зависело. А то, что нет необходимого оборудования, это не наша вина, мы готовы спасать людей в любой ситуации… — говорит Николай. —Что касается пожарной охраны, нас просто в последнее время за людей не считают, с нами никто не советуется, не спрашивает в чем мы нуждаемся… Нам выдают обмундирование самое дешевое, наверное, такое, что я бы врагу такого не дал, что нам дают. Я знаю наши проблемы, потому что с ними сталкиваемся каждую смену. И получается, что пожарные сначала стеснялись брать что-то у волонтеров, но потом всё равно брали. Например, носки тёплые, потому что ноги промокли – там была и грязь, и болото. Краги (перчатки), которые нам не выдают. Волонтёры приносили обувь…».
Обмундирование пожарника — это отдельная тема.
«Я не понимаю одного: почему нам предоставляют берцы? — продолжает спасатель.- Никто не спросил пожарных, нужны ли берцы. Я, например, хожу в сапогах и никогда не надевал берцы. Потому что даже когда ты отдыхаешь (есть свободное время на дежурстве), при сигнале «тревога» (выезде на пожар) я впрыгнул за 2 секунды в сапоги и побежал, я не теряю время. Человек, который рядом будет надевать берцы, пока зашнурует их, теряет драгоценное время. Обмундирование, вообще формы, нам не выдают уже три года – нет. Берцы такого качества – я не знаю, где их закупают. Если кто работает в берцах, буквально 2-3 месяца – и они разлазятся. И людям просто не в чем ходить! Никто нас не спросил, практичны ли эти берцы, нужны ли они. Они промокают, ноги мокнут, мёрзнут. Но никто с нами не советуется. Шапки зимние мы покупали за своё счет, знаки различия – за свой счет».
Техника и оборудование для борьбы с огнем также в плачевном состоянии. И в высоких кабинетах, судя по всему, об этом знают.
«Значительное количество имеющейся пожарной и другой специальной техники является устаревшей и имеет низкие тактико-технические характеристики… Как следствие, человеческие и материальные потери от пожаров растут… При таких условиях финансового обеспечения полное техническое переоснащение подразделений может быть осуществлено в течение 20 лет», — говорится в отчете Счетной палаты Украины после аудита ГСЧС.
«Машины – на грани фантастики. Мы когда едем на пожар, доходило даже до того, что люди обгоняли нас и говорили: «Вы что, в музей едете?», а мы отвечаем: «Нет, на пожар». Машины старше меня, а мне 47 лет. Есть машины и моложе, но они гниют. Даже на тех же бензорезах, которые стоят 2 месяца без того, что нет диска, нет оборудования… Пожарные рукава, которые у нас есть на вооружении…раньше была база по ремонту – они забирали и ремонтировали их. Сейчас у нас есть 80 рукавов, из которых в нормальном состоянии 20, а 60 не годятся для работы, так как они с дырками, порванные и т.д. Никто не обращает на это внимание. Не было никогда такого! С приходом генерала Федорчака началось такое издевательство над пожарными. Нас не считают за людей. Придумывают всякие работы…Вот чистка водоемов, как бы МЧС выиграло тендер. Нам сразу предлагали добровольно, а потом в принудительном порядке нас туда загнали. А представьте, что такое почистить водоем, когда там мусор собирался десятилетиями. Начиная от шприцов и всего прочего. А вдруг шприц – ВИЧ-инфицированный? У нас был случай, что на пожаре человек проткнул ногу шприцем. И человек потом сам, за свои деньги поехал делать анализы, проверяться, потому что вы знаете, что у нас наркоманов очень много в городе», — рассказал Николай Бортюк.
Проблемы ГСЧС в Одесском регионе во многом усугубились с приходом на руководящую должность Виктора Федорчака, говорит Николай Бортюк. В службу пришло очень много случайных людей, а настоящие профессионалы, имеющие огромный опыт, не выдержали того давления системы, которое создал Федорчак – они просто уволились. Многим «помогли» уйти.
«Большинство знает! Ноги растут от Федорчака – с его приходом в нашей структуре МЧС в руководстве работают танкисты, вертолетчики – это не специалисты! У нас нет специалистов, которые дослужились от бойцов до начальства. У нас был такой человек, знал всю подноготную службу. Сейчас этого нет. Пацаны говорят: «Нас построили на Троицкой, пришел один руководитель и сказал: «Вы знаете, что главное в танке? Не обкакаться». Это нормальный руководитель?! Как танкист может нами руководить? — рассказывает спасатель. — Пожарная служба – это то, на что очень больно смотреть, больно работать там. В каждом карауле не хватает людей. Раньше по штату у нас было по 14 человек. Сейчас – по 9. То есть, мы работаем за двоих, за троих, зарплату получаем мизерную. По 9 тысяч зарплата! Охранник в АТБ зарабатывает 12 тысяч! У меня в карауле пришел молодой пожарный, который год работает, ему выдали только футболку, боевую одежду и поломанную каску (сейчас уже дали другую). То есть, ему формы никакой не дали – кто пойдёт на такую работу? Кто-то за свои покупает, кому-то отдают форму… Приходя на работу, многие люди, которые шли с романтикой – тушить пожары, спасать людей – они не выдерживали того давления, которое создается на них, они уволились. Хотя прекрасные люди!»
«У нас был горький опыт начиная с 2-го мая. С приходом Федорчака – санаторий «Виктория» — никаких выводов. Психбольница на Слободке — никаких выводов. «Токио Стар» — никаких выводов. Если даже люди говорят «Может, такая аура у человека»… Будь офицером! Уволься, уйди. Потому что при тебе столько людей погибло. За 25 лет я не помню, чтобы было столько случаев массовой гибели людей именно по несчастному случаю».
«Хочу сказать о нашем коллективе. Мы дружные, я уверен в своих коллегах, они всегда подадут руку помощи, если случится у кого-то горе, утешат, помогут, если нужно — деньгами… Но сколько времени прошло после той трагедии, а от Главного управления никакой помощи моей семье не было оказано. Только привезли венки, спасибо и на этом…»
Слова благодарности
В интервью Николай постоянно благодарит всех тех, кто помогал пережить эту страшную трагедию. Это и волонтеры, которые обеспечивали спасателей всем необходимым, и психологи, которые все время, пока искали в завалах погибших, находились рядом с родственниками, а также все те люди, которые оказали материальную помощь. И конечно, друзья — они помогали с поисками Анны в день трагедии и потом все время были рядом.
«Хочу выразить благодарность психологам, особенно Майе Ковалевой (Майя Гринько — руководитель психологической службы при ГУ ГСЧС Украиеы в Одесской области, — ред.), они находились всё время там, оказывали помощь не только нам, а и тем родственникам, близким, которые там находились. За 25 лет работы я не видел такой сплоченности людей в оказании помощи, волонтеров особенно, — говорит муж погибшей преподавательницы колледжа. — Также хочу поблагодарить за оказанную помощь в выделении средств на похороны мэру Одессы Геннадию Труханову, губернатору Одесской области, Председателю обладминистраци, а также депутатскому корпусу».
Анну Бортюк похоронили 7 декабря. Ее тело не было обгоревшим, говорит муж, только лицо покрыто копотью – она задохнулась в пылающем здании: «Я смог её по-человечески похоронить. Я уже ко всему был готов… Искренне соболезную семьям погибших и желаю скорейшего выздоровления пострадавшим».
Справка «Деловой Одессы»
Анне Леонидовне Бортюк, погибшей во время пожара в колледже экономики, права и гостинично-ресторанного бизнеса, было 43 года. У нее остались двое детей: дочь и сын. На попечении Анны были пожилые родители.
Для расследования причин пожара в колледже экономики, права и гостинично-ресторанного бизнеса, которая произошла 4 декабря была создана правительственная комиссия. К 20 декабря в комиссии обещают предоставить Кабмину отчет.
Во время визита в Одессу глава фракции «Слуга народа» Давид Арахамия заявил, что готовится представление в Офис президента на посмертное присвоение звания Героя Украины погибшему спасателю Сергею Шатохину и педагогу Анне Бортюк, которая спасала студентов ценой свой жизни. Он добавил, что различными наградами отметят всех участников спасательной операции.
8 декабря 2019 года премьер-министр Алексей Гончарук поручил отстранить руководителя ГУ ГСЧС в Одесской области Виктора Федорчака от исполнения обязанностей на время расследования, а также его заместителя по профилактике Михаила Вовка и руководителя Департамента образования Александра Лончака. По словам премьера, в дальнейшем главу областного ГСЧС ждет увольнение.
Виктор Федорчак возглавил ГУ ГСЧС в Одесской области 28 июля 2015 года. Он был переведен в Одессу на пост начальника ГСЧС в регионе с аналогичной должности, но в Кировоградской области. До этого Федорчак весь свой трудовой путь прошел, работая на государство.
При этом Федорчак, по информации СМИ, сумел сколотить неплохое состояние. Так, согласно данным его декларации за 2018 год, семья Федорчаков владеет 5 земельными участками и квартирой в Кропивницком, якобы арендует квартиру в Одессе площадью 96 квадратов. Однако ГСЧСник не указывает, сколько платит за жилье. Также он располагает комнатой в служебном общежитии, скорее всего, поскольку состоит в очереди на получение жилья за счет бюджетных средств.
Федорчак пользуется элитным внедорожником «Audi» 2017 года выпуска, предоставленным в семью пожарного третьим лицом. Кроме того, на жену Федорчака записано авто «Renault», которое было куплено в прошлом году.
Зарплата Федорчака за год составила почти 517 тысяч гривен, но, безусловно, ранее официальные зарплаты были гораздо скромнее. Более 24 тысяч гривен одесский огнеборец получил в качестве процентов от вклада в банке. При этом он не постеснялся взять 9,4 тысячи гривен компенсации за лечение от благотворительного фонда «Содействие государственной пожарной охране».
Пока Федорчак руководил региональной службой ГСЧС, в Одессе произошел ряд резонансных пожаров. Только за два последних года произошли смертоносные пожары в детском лагере «Виктория», областной психиатрической больнице, частном отеле и экономическом колледже.